• История
• Религия
• Эпос
• Быт
• Кухня

Бурятия

Другие сказания (фрагменты)

Когда миновал
Половину пути,
Восьмидесятисаженный
Стройный соловый конь,
Стал прислушиваться.
Саженое ухо свое приложив
К облакам высокого светлого неба,
Он прислушивался.
Другое саженое ухо
К широкой чистой земле прижав,
Он прислушивался.
Хозяину своему удалому
Так говорил-сказывал [конь]:
"Дяди твои, прослышав,
Что ты возвращаешься -
С известным своим именем,
С громкою своей славой, -
В десяти котлах арзу
Перегнали и выкурили,
В двадцати крытых котлах хорзу
Они перегнали и выкурили.
Они умом своим все поняли,
Рассудком своим все распознали -
Они нам навстречу выехали
И ждут нас вдвоем
На расстоянии трех лет пути.
Заколов по барану,
Навстречу выносят,
Заготовив с четверть архи,
Нас они поджидают.
Хозяин мой удалой,
Не останавливайся возле них!
Как только к ним приблизимся,
Стегни наотмашь
По правому моему бедру,
Дерни с правой стороны повод
И стегни меня [плетью]!"
Аламжи Мэргэн молодой
На север помчался, исчезая из виду.
Солнце уже закатилось,
Стало смеркаться.
К сосне с густою кроной
Он приблизился, к ней подъехал.
Дяди его поднимались
С двух сторон дороги,
К нему подходили.
По бараньей голове в руках держа,
Они поднимались,
По жбану архи под мышкой неся,
Они приближались.
Аламжи стегнул
Коня по правому бедру,
Дернул с силой
С правой стороны повод.
Стройный соловый конь
Прямо на север,
Словно вихрь, полетел.
Вмиг, словно белка,
Исчез вдали.
Оба дяди Зутаны решили:
"Ну что же, племянничек наш,
Тогда опорочим имя твое,
Громкую славу твою!"
И, черные ремни взяв,
Оба повесились
На сосне с густою кроной.
Аламжи Мэргэн молодой,
Коня придержав,
Оглянулся назад.
Очень он удивился,
Очень он изумился:
"Разве можно позволить
Этим двум негодникам
Так на виду у всех умереть?"
У Аламжи Мэргэна от гнева
Дыбом встали на голове
Черные волосы,
Заскрежетали во рту
Белые зубы.
"Если они умрут - Позор моему имени,
Бесчестье моему роду.
Народ улусный осудит меня,
Пегий пес облает меня!
Все буряты осудят меня,
Бродячий пес облает меня!..
Скажут: Аламжи Мэргэн молодой
Домой вернулся,
Не рыжего мангадхая сгубив,
Он вернулся, сгубив
Дядей своих Зутанов! -
Так говорить станут!"
Вслед за тем:
"Чем им позволить себя убить,
Лучше самому умереть
От яда!" - так сказав,
Он, разгневанный, наза повернул
И подъехал
К своим дядьям.
Напрочь он разрубил
Крепкие ремни,
Снял обоих
С сосны с густою кроной,
Гневаясь, он говорил:
"Подлые, негодные!
Где же архи,
Где ваше мясо?" -
Так их спрашивая,
Он говорил-сказывал.
Те ему преподносят
По одной бараньей голове,
По одному жбану архи.
Первый жбан архи
Разом он выпил.
Второй жбан архи
Следом он выпил.
Бараньи головы и лопатки
Зараз он съел...
Совсем захмелев,
Он сидел, говорят,
Так говоря-спрашивая:
"Дяди мои!
Не осталось хотя бы чашки архи
На донышке вашего жбана?"
Те выносят и подают
Из десяти жбанов арзы,
Подносят ему и подают
Из двадцати жбанов отравы.
Три большие чашки
Разом он выпивает.
Правый большой его глаз
Стал словно месяц.
Левый большой его глаз
Стал словно круглая чаша.
Из широкой правой ноздри его
Красное пламя
Вырвалось, говорят,
Из широкой левой ноздри
Синее пламя вырвалось.
Побелевшие десять пальцев его
Стали сжиматься,
Два пестрых глаза его
Стали закатываться.
Аламжи сквозь зубы
Так говорил-сказывал:
"Что же вы сделали, дяди?
От мяса мясо бывает,
От бульона-бульон.
У вас ведь на всей земле
Один-единственный я племянник!..
Встав на моем пути,
Вы совершили страшное преступление,
Вы сотворили ужасное злодеяние!" -
Так говорил-сказывал он.
Вслед за тем:
Десят пальцев своих сцепив,
Он на покой отошел.
Пестрые глаза свои закатив,
В вечность он отошел...

Стройный соловый конь
Восьмидесятисаженный,
С ушами восьмисаженными
Тотчас прискакал.
Схватив своего хозяина
За косы его,
Длинные, как рукава,
Он помчался к себе домой.
Оба дяди
Бросились на перехват - но не догнали.
"Теперь-то уж я,
Хоть не сумел уберечь хозяина,
В ваши руки на поругание
Не отдам мертвое его тело.
Вам не удастся
Меня догнать,
Пока не истопчутся
Четыре крепких моих копыта,
Пока не искрошатся
Сорок белых моих зубов!"
За трое суток
Трехлетний путь пробегая,
Конь поскакал домой,
Подобно вихрю, летел он,
Подобно белке, он мчался
И прискакал к дому.
Разбив вдребезги
Ворота из черного камня,
В сторону оттолкнув
Казака караульного,
Влетел он во двор.
Разбив вдребезги
Ворота из бурого камня,
Отбросив в сторону караульного,
Вбежал он во двор.
Остановился он
У коновязи узорчатого серебра,
Конь заржал.
Содрогнулся от ржанья
Белый дворец.
Весь дворец
Задрожал, заходил ходуном,
Все зазвенело в нем.
Вслед за тем:
Агуй Гохон сестрица
Шила десять воротников
Из шелкового лоскута с ладонь.
Отбросив его к задней стене,
Она выбежала во двор, говоря:
"Старший мой брат приехал!"
Старший брат ее
Поперек седла
Лежал, свесившись.
Как увидела это -
Лишилась чувств,
Когда разглядела -
Упала без памяти.
Вслед за тем:
Она подошла
К стройному слолвому коню,
Обняла его за шею
И зарыдала.
"Ведь оба вы были здоровы,
Когда отправлялись в путь! -
Так рыдая, она говорила. -
На обратном пути
Хозяин твой удалой
От выпитой ли архи опьянел,
От табака ли?" -
Плачет-рыдает она.
Стройный соловый конь сказал:
"Из-за козней двух ваших дядей
Людям теперь нет житья никакого.
Аламжи к ним прибыл
Своей дорогой -
С известным своим именем,
С громкою своею славою.
Дяди, замыслив козни,
На расстоянии трехлетнего пути
Нас поджидали-встречали.
Они перегнали арзы в десяти котлах,
И прихватили ее с собой.
Перегнали архи с ядом-травой
В двадцати крытых котлах
И привезли с собой.
Они совершили страшное преступление,
Сотворили ужасное злодеяние.
Я выбрал самое лучшее, что сумел:
Когда он скончался,
Мертвое тело его
В их руках не оставил,
Схватив зубами его за косы,
Длинные, как рукава,
Я забросил хозяина на себя,
Уложил поперек седла,
Привез сюда!"
Из темных, как черемуха, глаз
Стройного солового коня
Крупные чистые
Слезы катились,
Конь плакал.
Агуй Гохон сестрица
Не знала, что делать.
Думая: брат ее
От архи опьянел,
С коня сняла его и внесла
В горницу с серебряным полом.
Словно хмельного,
Она уложила его спать
В люльку-кровать серебряную.
Для брата прибывшего
Белого барана,
Наварила мяса,
Им набила мешок.
Вслед за тем:
Она завернула
Старшего своего брата
В хадак из белого шелка,
Для старшего брата
Архи из трех котлов
Она захватила,
Мяса трехгодовалого белого барана
Она прихватила,
Все это неся
Под правой подмышкой,
Доставила брата к ущелью
Алтая - священной горы.
Все принесла на лесную вершину
Горы-исполина Хухэй.
Она зажгла свечу
И трое суток молилась
Перед той трехгранной свечой
Тридцатисаженной...
"Священная гора Алтая,
Раздайся, раскройся!
Я должна схоронить
Любимого старшего брата.
Гора-исполин Хухэй,
Ко мне наклонись,
Нужно мне схоронить
Бедного старшего брата!" -
Так просила-молила она.
Гора-исполин Хухэ
К ней наклонилась,
Священная гора Алтая
Раздалась, приоткрылась.
Любимого своего брата
Там она спрятала, схоронила.
Архи из трех котлов
Возле него оставила
Мясо трехгодовалого барана
Подле него положила.
Вслед за тем:
"На месте погребения брата
Пусть будет всегда архи!
Все семьдесят пять лет
Пусть будет всегда с мясом
Старший мой брат!" -
Сказав, там оставила мясо.
Вверх поглядит - плачет,
Вниз поглядит - рыдает.
Потом зашагала к дому,
К своей родимой земле.
Она вошла
В крайнюю горницу угловую,
Горем убитая.
Вверх поглядит - плачет,
Вниз поглядит - рыдает.
Как же мне, догоняя, поймать
Лису, лису быструю?
Как же мне, рассказывая, досказать
Улигер, улигер этот длинный.

Вслед за тем:
"Не подойдет ли мне, - сказала Агуй Гохон, -
Одежда моего старшего брата?"
Она надела-примерила
Дэгэл из прочного шелка,
Походный дэгэл Аламжи.
Вертясь, она смотрелась
В зеркало величиною с голову.
Поворачиваясь, она смотрелась
В зеркало величиною с дверь.
Передняя белая пола
Пришлась ей впору,
Задняя белая пола была длинновата.
Печалится очень,
Горюет очень,
Агуй Гохон-сестрица:
"Хоть родилась я красавицей,
Ждет чужбина меня -
Не избежать мне этого!
Она обрезала
Черные свои косы
До самых корней волос.
"Кос своих черных, длинных
Не по своей воле лишаюсь -
Из-за черной злобы людской! -
Так он говорила-сказывала,
Печалась-горюя. -
Человеку живому
Нужна находчивость,
Пегому большому волу
Нужен свой воз!" -
Так она говорила-сказывала.
Икры себе разрезав,
Достала священную книгу,
Лоб свой раскрыв,
Книгу Майдари вынула.
И на столе покатом, серебряном,
Таким, что потянешь его - растянется,
Днем читала она -
При свете солнца читала,
Ночью читала она -
При свете свечей читала.
Так читала она,
Что и есть забывала,
Так читала она,
Что и спать забывала.
Девять суток подряд,
Не отрываясь, читала она
И прочла эти книги
От начала и до конца:
"В западной стороне
Далекая есть страна:
Не долетит туда птица тураг,
Не добежит туда
И быстроногий скакун.
Если быстро ехать до этой земли,
Можно добраться
За семьдесят пять лет.
Если медленно ехать до этой земли,
Можно добраться за восемьдесят пять лет.
Пять жестоких сражений нужно выдержать
На пути к этой земле.
Самая младшая дочь
Далай Байн-хана
Зовется именем
Булат Хурай.
У этой девушки
Чудотворные пальцы,
В пальце большом - волшебная сила.
Девушка может оживить мертвеца,
Обогатить бедняка -
Такая это девушка.
Если ее привезли сюда,
Она смогла бы вылечить
Старшего моего брата.
Как же решиться мне
Ехать за этой девицей,
Если сама я девица?
Сумею ли я привезти ее?
Какой мне найти выход?" -
Так она размышляла.
Она принесла воды,
Набрав ее из девяти родников,
Она принесла можжевельник,
Нарвав его на девяти гольцах.
"Конь моего брата -
Это ведь конь
Старшего небесного онгона".
Омыв коня
Водою девяти родников,
Начала совершать воскурение
Можжевельником с девяти гольцов.
"Я сажусь на коня брата
Не по своей воле -
Из-за страшного злодейства,
Я сажусь на него
Из-за козней наших врагов!.."
Вслед за тем:
Взяв могучий бухарский лук,
Умело сделанный
Из рогов семидесяти изюбров,
Она послала стрелу
Ввысь, в сторону севера,
Гибкой желтой стрелой,
Изготовленной в мирную пору,
Выстрелила она вверх
В сторону севера.
Зазвенела стрела,
Засвистел ее наконечник.
Лесные деревья
Закачались и повалились,
Тысячи изюбров
Вповалку попадали,
Деревья таежные
Затрещали,
Могучий пестрый изюбр
Упал, оглушенный треском таким.
"Лук этот годится для зимней поры,
Для летней поры
Немного он мягковат!" -
Так она говорила-сказывала.
Стройного солового коня
Поводила она по гальке -
Крепкими, упругими
Стали его копыта;
По льду коня поводила -
Податливыми, как серебро,
Стали его копыта.

В ту губернию многолюдную
Наконец прибывают
Шестьсот свадебных гостей.
Весь приехавший люд
Удивляется очень:
"Обманщиками мы обмануты,
Хитрецами проведены,
Прибыли мы, оказывается, в землю,
Войной разоренную,
К тем, кто и лончаком обойден.
Вот куда мы прибыли!" -
Нужное слово сказали они,
Между собою переговариваясь.
Некоторые из этих людей
Говорили, что надо вернуться,
А другие так говорили:
"Если уж мы прибыли
В такую далекую землю,
В белый дворец войдем
И все в нем осмотрим!" -
Нужное слово они сказали.
Они подошли к дворцу
И остановились.
Свадебный люд собравшийся
Столпился гурьбой.
Булад Хурай-девица
Повела за собой
Люд свадебный
В горницу серебряным полом.
В горнице с серебряным полом
Посередине лежал
Ее Аламжи Мэргэн молодой,
Упав, навеки уснувший лежал.
Как только люди вошедшие
Увидели это:
"Уйдем, вренемся домой, -
Нужное слово они сказали. -
Видно, придется
Седлать нам
Своих коней!"
Так все говорили-сказывали.
Конь верховой
Булад Хурай-девицы,
Ее вороной скакун,
Так говорил-сказывал:
"Если сюда
Ты привела народ -
Покажи силу
Своих чудотворных рук,
Покажи волшебную силу
Большого своего пальца!
Ради имени своего -
Почему тебе не уехать отсюда,
Исцелив и подняв на ноги
Хотя бы одного человека?!
Почему тебе не уехать, прославившись
Хотя бы на свадьбе одной?!"
Булад Хурай-девица
Соскочила с коня
И быстро вбежала
В горницу с серебряным полом.
Она собрала-сложила
Все кости Аламжи,
Обмахнула их с шумом
Собольим своим рукавом -
Белые его кости
Обросли мясом-плотью.
В макушку она подула,
По пяткам ударила -
Аламжи Мэргэн молодой
Очнулся и встал.
Весь люд-народ
Пришел на него посмотреть,
Та горница с серебряным полом
Всех вместить не смогла.
Увидев людей,
Очень он удивился.
Выбежал во двор
И посмотрел вокруг:
Шестьсот коней
У коновязи стоят.
Он подошел к ним
И, приглядевшись поближе,
Узнал своего
Стройного солового коня.
Когда осматривал,
Кругом обходя, своего коня,
Заприметил луку
На серебряном том седле.
Он читал-перечитывал
Серебряные письмена.
О всех делах сестрицы
Он до конца прочитал,
О тяжких ее испытаниях
Он до конца прочитал.